«У войны не детское лицо…»
Ученики школы № 9 середины 1980-х - начала 1990-х годов тепло вспоминают творческого, инициативного, жизнерадостного учителя музыки Петра Андреевича Воронова. Интеллигентный, отзывчивый, очень добрый, Пётр Андреевич был талантливым композитором, автором 63 песен, большинство из которых посвящено нашей малой родине. В 1980-1990-е годы его песни можно было услышать по радио, их исполняли школьные и заводские хоровые коллективы. Особенно известными и любимыми были «Город мой любимый», «Песня о любимом крае», «Великолукский вальс», «Песня о ветеранах», «Берега России…» Ученики школы № 9 с гордостью говорили: «Это песни нашего любимого учителя пения Пера Андреевича Воронова!»
В те годы учителям не принято было рассказывать о себе. Пётр Андреевич, на редкость скромный, лишь изредка, уступая заинтересованным просьбам учеников и коллег, прокручивал, как кинопленку, свою жизнь на полвека назад, сердцем чувствуя, что война не «откатилась за годы и дали…» Те волнующие рассказы убеленного сединой ветерана из поколения «девочек и мальчиков войны» запечатлелись в сердцах учеников П. А. Воронова на долгие годы. С искренним участием слушали школьники волнующие воспоминания учителя - и оживали «сороковые, роковые, суровые, пороховые», снова объединяла общая беда - «на всех, на все четыре года…». Из первых уст узнавали ребята, как фашистские каратели зверствовали на многострадальной великолукской земле, уничтожали беззащитных мирных жителей: беспомощных стариков, женщин, детей, жгли деревни, села, города…
Прерывающимся от волнения и горестных воспоминаний голосом Пётр Андреевич начинал рассказ о событиях осени 1941 года. Одиннадцатилетний Петя остался с родителями в Лаврино - одном из районов оккупированного фашистами города Великие Луки. Хотя вражеского гарнизона здесь не было, немцы ежедневно наведывались в Лаврино, где у местных жителей остались коровы, овцы, поросята, куры, а в подвалах - выращенные запасы овощей на предстоящую зиму: картошка, морковь, свекла, капуста, соленые огурцы. Фашисты чувствовали себя полноправными хозяевами и без зазрения совести забирали все, что понравится. Однажды Вороновы увидели гитлеровцев, хозяйничавших во дворе. В этот день едва не произошла непоправимая беда: Пете чудом удалось остановить маму, бросившуюся наперерез фашистским грабителям, которые вышли из закутка с визжавшим в мешке поросенком. Немец, не задумываясь, уже направил на плачущую маму пистолет. К счастью, все обошлось!
В начале февраля 1942 г. в Лаврино вошли наши части! Как обрадовались лавринцы: на улицу высыпали и стар и млад, как когда-то на праздники! Но слишком неравными были силы атакующих и оккупантов. Радость сменилась горем. Встреченные ураганным огнем фашистов, наши части отступили, а утром на большой поляне жители Лаврина увидели десятки погибших и раненых солдат в жестоком ночном бою. Мальчишки, затаив дыхание, следили за отважной соседкой Машей Баркановой, которая, накрывшись простыней, словно в маскировочном белом халате, незаметно четыре раза доползала до поля боя и, рискуя жизнью, благополучно возвращалась с истекавшими кровью, но еще живыми ранеными…
Ночью немцы подожгли на окраине города - как раз напротив Лаврина - около ста частных домов. Как страшен был тот пожар: в морозном воздухе пламя поднялось до самого неба. Пожиравший дома и постройки огненный фронт, кроваво-багровое зловещее пламя, мечущиеся полураздетые люди, стоны, плач, душераздирающие крики оставшихся без кола и двора стариков и детей неизгладимы из памяти и спустя десятилетия… Как безжалостный вор, огонь подобрался очень быстро к крайним лавриновским домам. Так гитлеровцы, опасаясь наших атак, освещали ночью окрестности, обездолив семьи, влачившие полуголодное существование, но все же имевшие кров над головой. Теперь они стали беженцами…
Наши отступавшие военные советовали жителям отходить в леса: «Немцы могут жестоко покарать вас даже за то, что мы атаковали их со стороны Лаврина…» После этого Вороновы и их соседи торопливо зарыли в глубоком снегу кое-что из вещей и, забрав коров-кормилиц, направились на восток. На ночлег пустили добрые люди из соседней деревни Пошивалово. На следующую ночь заполыхало родное Лаврино. Утром встревоженные родные попросили Петю: «Сынок, ты у нас самый быстрый и смелый, сбегай, взгляни, что с нашей деревней… Цел ли наш дом?»
Петя ужаснулся, увидев, что больше половины деревни чернело издалека. Подошел поближе и глазам не поверил: вместо домов - головешки, печины, остатки труб. Петя, забыв о предосторожности, побежал в Лаврино бегом… и увидел родной дом с выгоревшим полом, сильно пострадавший, но, к счастью, уцелевший. От надворных построек остались груды угля и дымившиеся головешки. Вспомнил, сколько счастливых, радостных дней связано с милым сердцу родительским домом. Здесь он сказал первое слово «мама», здесь делал первые неуверенные шаги, научился читать, трудиться, дорожить семьей, любить школу, односельчан, Родину!.. Стоял в забытье, смахивая набежавшие безутешные слезы…
Тишину разорвали выстрелы. Петя увидел подходивших фашистов. Один из немцев, уперев ствол винтовки в его грудь, допытывался на ломаном русском языке: «Признавайся ты - разведчик? Откуда и куда идешь? Где карта местности? Сколько видел русских? Где они? Кто командир? Отвечай!»
Испуганный Петя повторял, что он ищет родителей, что потерялся во время ночного пожара. К его удивлению, немцы сжалились, а говоривший по-русски скомандовал: «Иди в город, твои родители, должно быть, там. Только в город - и ни шагу с дороги! Мы будем следить. Смотри, не сворачивай, а то получишь пулю в спину».
Пете очень хотелось вернуться в Пошивалово, к своим, но пришлось идти в неизвестность - Великие Луки. Там, в городе, жила тетя Нюра Тельнова. Немцы еще долго следили, не свернет ли маленький русский мальчишка с указанной дороги, которая вывела его на великолукскую Чапаевскую улицу. Теперь Пете показалось, что он в безопасности. Решил дождаться темноты и вернуться к родным в деревню Пошивалово. Впереди увидел что-то похожее на большую копну сена, занесенную снегом. Оказалось, это дзот. Усталый мальчик присел отдохнуть и незаметно уснул… Проснулся от грубого окрика: «Хальт!» Фашист навел на него пистолет и подталкивая, повел в комендатуру, находившуюся в районе железнодорожного техникума.
«По пути немец, приказав мне стоять на месте, зашел в какой-то дом. Оттуда он вышел подобревший и дал совет самостоятельно идти в комендатуру. Но я не послушался и пошел искать тетю Нюру… Снова каким-то чудом нашел ее. Тетя Нюра приютила, но у нее было двое своих детей, а я - лишний рот. Время было голодное…», - рассказывал П. Воронов.
Ребята внимали каждому слову Петра Андреевича, участливо, сопереживая всем сердцем, слушали печальный рассказ о его «хождении по мукам» фронтовым, разлучающим дорогам, как он оказался обитателем детского приюта, открытого фашистами для девочек и мальчиков с 6-7 до 13-14 лет. Этот жуткий приют находился в заречной части города. Вскоре шестерых старших детей перевели в дом беженцев. Летом 1942 года фашисты в товарных вагонах вывезли из города беженцев. На всю жизнь Петя запомнил до отказа набитые людьми вагоны для скота на станции. Никто из невольников не знал, куда их увозят… Если бы не крестьянская смекалка и быстрые ноги, ни за что не удалось бы Пете незаметно отстать от колонны. Убежать удалось, но до свободы было еще далеко.
…Теперь Петя попал в крестьянскую семью, где как батрак в 12 лет работал с раннего утра до позднего вечера. По возрасту Петя был учеником всего лишь 5 класса, а трудился наравне со взрослыми. Сколько горестных дум передумал, сколько слез выплакал, как горячо просил Господа о милости, чтобы сохранил родителей, брата, чтобы встретиться с ними, не пропасть в страшном, гибельном водовороте военного лихолетья…
В 1944 году состоялась долгожданная, самая желанная и радостная встреча с родными! Обнялись, расцеловались, выплакали реки слез! Отец Пети, Андрей Трофимович, вернулся с войны инвалидом 1-й группы, старший брат Владимир, получивший тяжелое ранение, тоже получил инвалидность.
Послевоенная судьба Петра Андреевича во многом похожа на судьбы его ровесников. Целеустремленно учился. Много и добросовестно трудился. Всем сердцем тянулся к знаниям, к книгам, к музыке. Отец хорошо играл на гармони, брат Володя - на баяне.
Пётр Воронов, работая в городских учреждениях культуры, вместе с послевоенным поколением восстанавливал город из руин и пепелищ, залечивая раны войны, и одновременно учился на вечернем отделении детской музыкальной школы, позже без отрыва от работы во Всесоюзном Доме народного творчества, заочно - в Псковском музыкальном училище.
Более тридцати лет Пётр Андреевич Воронов преподавал музыку в школах города. В феврале 1988 года он стал членом творческого объединения псковских композиторов.
Счастье наконец-то улыбнулось Петру Андреевичу. Он встретил единственную, любимую на всю жизнь будущую жену Валентину. Супруги Пётр Андреевич и Валентина Тимофеевна в любви и согласии воспитали добрую и заботливую дочь Любовь. Отзывчивый зять Александр Аркадьевич, внуки Серёжа и Андрей с уважением и благодарностью относились к любимым дедушке и бабушке, видя в их судьбах добрый и поучительный пример, «делать жизнь с кого бы…».
Запомнились ученикам нашей школы и педагогам простые, сердечные, искренние слова Петра Андреевича Воронова, который всегда смотрел на детей с надеждой и верой: «Люблю детей! Очень люблю! Детство - это же такая красивая, необычная пора в жизни человека!
Жаль, что у людей моего поколения детство было обездоленным, так больно и так долго опалено войной…»
В школьном центре патриотического воспитания и поисковой работы одна из экспозиций посвящена Учителю, музыканту, композитору, поэту П. А. Воронову, благодарная память о котором живет в наших сердцах.
О. КОНЕЕВА
Создано: 19.01.2021 17:16