Чем питались кремлевские вожди (Продолжение. Начало в №146)
Отмечу, что никаких празднований в резиденции в тот день не устраивалось, даже продолжалась работа группы, которая готовила какие-то материалы для доклада Хрущева. Кстати, из тех, с кем мне довелось работать, никто так тщательно не готовился к докладу или к выступлению, как это делал Никита Сергеевич. Он всегда перечитывал текст несколько раз, делал поправки, вносил дополнения.
А иногда Хрущев не чурался заниматься вещами, не совсем характерными для главы государства. Мне вспоминается случай, произошедший как-то во время отдыха в Сочи. Мы отправились на мероприятие, которое проводилось в охотничьем хозяйстве в горах. Там присутствовали писатели, деятели искусства. Внезапно начался сильный дождь. Ни-кита Сергеевич призвал всех присутствовавших помочь перенести посуду и столы в здание. Он сам, гости и все члены президиума ЦК КПСС, даже К. Е. Ворошилов, который уже совсем в возрасте был, - все таскали столы и стулья, словно на каком-нибудь субботнике.
Кстати, многие охраняемые в те годы руководители партии и правительства были, что называется, не из барского рода, в жизни испытали всякое, поэтому в некоторых вопросах тяготели к простоте. Николай Викторович Подгорный, например, нам иногда говорил: «Что у вас тут все, как в ресторане? Цветочки, розочки. Картошка должна быть картошкой». На охоте Леонид Ильич Брежнев самолично готовил кулеш - пшенный суп с картошкой. Михаилу Андреевичу Суслову в плане еды вообще было чем проще, тем лучше: он предпочитал отварное мясо, сосиски, докторскую колбасу…
С председателем Совета министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным мне приходилось работать с 1965 по 1980 год. Питался Косыгин совершенно обычно, особых запросов у него не было. Единственное, что я могу отметить, - это обязательная каша на завтрак. В большинстве случаев - овсянка, он ел ее или с маслом, или с вареньем. Алексей Николаевич был одним из немногих наших руководителей, кто в официальной обстановке умел правильно пользоваться ножами, вилками и другими столовыми приборами, хотя дома он иногда брал еду руками.
Юрий Владимирович Андропов был человек очень простой, не капризный. Он давно болел, чувствовал себя плохо. Народ вокруг него был разный. Многие стремились пообщаться тогда, когда он этого не хотел. Он иногда говорил мне: «Леша, не подпускай никого ко мне». Из-за болезни почек ему прописали бессолевую диету. Сейчас, конечно, не секрет, что Андропов в последний год жизни много времени проводил в стационаре. Я часто ездил к нему. Готовил его любимый клюквенный сок. Он вообще любил все кислое, например, яблоки. Зимой мы даже привозили ему ящик-другой свежих яблок из командировок в Индию. Помню такой случай: привез я ему в больницу диетический винегрет, он съел немного и говорит: «А в больнице винегрет лучше готовят!» Хотя на самом деле наш, приготовленный на Особой кухне с точным соблюдением рецептуры, был и вкуснее, и нежнее. Но Юрию Владимировичу понравился больничный. Пришлось соглашаться: «Тут у вас лучше, чем на Кремлевской кухне».
МОРОЗОВ Николай Васильевич, заместитель главного шеф-повара, работал на Особой кухне с 1965 по 1991 год, старший прапорщик
…Больше всего мне запомнилась работа с Леонидом Ильичом Брежневым. Он отличался тем, что всегда сам заходил к поварам на кухню, спрашивал, как настроение, как дела, что планируется на ужин. Если мы знали, что будет поездка в Завидово, выезжали часа за два до него. Часто готовили легкий картофельный суп, это было одно из его любимых блюд. Бульон варить, как правило, времени не было, поэтому для супа делали специальную заправку: растирали мелко нарезанное сало с чесноком и укропом. Еще он очень любил борщ, который называл «рыжим». Такой борщ ему готовила его мама, и по цвету он должен был быть не красным, а именно рыжим. Мы долго пытались по его рассказам воспроизвести этот рецепт, и в конце концов нам это удалось. Делали жаркое из лосятины или кабанятины, осенью нередко тушили утку в вине.
Время от времени Брежнев просил приготовить ему чебуреки с бараниной и свининой. Когда приезжали А. Н. Косыгин и А. П. Кириленко, готовили уху из налимов и щук, пойманных в реке Шоше. В целом с Брежневым было очень легко работать. Ему нравилось все, что мы делали. Когда Леонид Ильич был помоложе, часто жарили шашлыки. С возрастом он, наверное, как и все люди, стал немного капризным. У него были проблемы стоматологического характера, и уже требовалось готовить так, чтобы в блюде не было ничего жесткого. Он всегда узнавал мои «фирменные» котлеты: я делал их такими, что можно было есть губами. Секрет заключался в том, что фарш прокручивали через мясорубку 3 раза, а потом в него обязательно добавляли сливки. Готовили ему и диетические блюда: оладьи с тыквой, из цветной капусты. Супы старались делать вегетарианские, на легком овощном бульоне. Врач нам давал рекомендации, и мы четко им следовали.
НЕТЫЛЕВ Игорь Николаевич, заместитель начальника отделения, работал на Особой кухне с 1970 по 2010 год, подполковник
…Регулярно требовалось составлять меню для каждого охраняемого лица с учетом его предпочтений. А перечень того, что предлагала Особая кухня, был внушительным: первых блюд там значилось 15-20 видов, вторых - 10-15 видов, десерты. Мы знали, что А. Н. Косыгин любил заправочные супы: борщ, щи, рассольник, суп из субпродуктов. Д. С. Полянский и К. Т. Мазуров предпочитали в основном суп-пюре из цветной капусты, кабачков. Из напитков кофе почти никто не пил, пили в основном чай, причем М. А. Суслову его всегда нужно было подавать с молоком. Если сравнить посуду, которая использовалась в те времена, с той, что сейчас продается в хороших специализированных магазинах, то нельзя не заметить, что она была очень скромной - обычные тарелки и старорежимный хрусталь. Потом появились наборы с гербом СССР…
Леонид Ильич Брежнев, которого мне также приходилось обслуживать, в первой половине 1970-х годов был очень энергичным человеком с прекрасной памятью. В хорошем настроении, например, он мог полчаса читать наизусть какой-нибудь рассказ. И работал допоздна, часов до 10-11 вечера. Но со временем здоровье его стало ухудшаться, иногда он чувствовал себя неуютно.
В последнее время на приемах он уже почти ничего не ел, стеснялся, ну и аппетита уже не было. Для видимости положат ему на тарелку лист салата, чернослив, курагу, да так больше тарелку и не меняют. И надо сказать, что питание у Леонида Ильича вообще стало немного странным, например, котлеты он любил кушать холодными. Их привозили с Особой кухни в термосах, и, чтобы они остыли, подавальщица укладывала их в морозильник. Когда ему готовили супы, он от них не отказывался, не желая никого обижать, но поскольку аппетита не было, выливал все в унитаз.
Я помню последнюю командировку с Леонидом Ильичом. Мы с ним поехали на поезде на Дальний Восток, он взял с собой правнучку Галочку. Ехали 8 суток. Периодически останавливались, к нему заходили побеседовать первые секретари обкомов из тех регионов, которые мы проезжали. Потом были поездка на военный корабль и застолье. Присутствовали адмиралы, вице-адмиралы, военачальники. Меня там переодели в матросскую форму, хотя мне было уже лет 35. Я руководил сервировкой, а потом приступил к обслуживанию. По состоянию здоровья Леониду Ильичу пить спиртное не рекомендовалось, но иногда он себе немного позволял. Предпочитал обычно «Зубровку». Виктория Петровна нам сказала: «Давай-те-ка мы ее будем разбавлять пополам». А начальник охраны Брежнева А. Я. Рябенко посоветовал наливать спиртное не в водочную рюмку, а в маленькую коньячную, с палец, размером порядка 15-20 граммов. Я такую рюмку и поставил, да еще налил не до самого верха. И тут Леонид Ильич меня спрашивает: «Ты что мне так мало наливаешь?» Я ему долил немножко, долил и во второй раз, потом в третий... В конце концов он возмутился: «Я тебя сейчас на гауптвахту посажу!» Он был человеком с юмором.
За время службы я десятки раз поднимался на трибуну Мавзолея. Правда, меня и моих коллег никогда не было видно. Там по обе стороны обычно стояли столики с телефонами и тележки, на которые мы ставили термосы с заранее сваренным глинтвейном. Это делалось на 7 ноября, 1 мая и в других подобных случаях. Рядом раскладывали выпечку, шоколадные конфеты в больших коробках. Эти конфеты дарили детям, которые поднимались на трибуны Мавзолея с красными гвоздиками для членов политбюро. За Мавзолеем существовала пристройка, в которой стояли накрытые столы, здесь можно было поесть и первое, и второе. Но кушали тут далеко не все, так как за официальной частью праздника обычно следовал прием…
После Л. И. Брежнева я перешел к Ю. В. Андропову. К тому времени он был тяжело болен. Когда он приезжал в первый корпус, можно было наблюдать удручающую картину: он выходил из лифта на 3-м этаже, а там вдоль коридора стояли кушетки. Сразу дойти до приемной Юрий Владимирович не мог, он должен был дважды присесть и немного отдохнуть. Диета у него была бессолевая, а еще ему нужно было обязательно делать яблочный отвар со льдом…
Константин Устинович Черненко, сменивший Андропова, тоже был тяжело больным человеком. Если у Андропова были больны почки, то Черненко страдал заболеванием легких. Его периодически привозили на коляске в комнату отдыха, и там он дышал с помощью кислородного аппарата…
ФИНАШИН Александр Егорович, повар, работал на Особой кухне с 1973 по 1993 год, прапорщик
Во время работы на Особой кухне меня часто посылали в Большой театр. Не раз я ездил и на хоккей. Как известно, Леонид Ильич Брежнев был болельщиком. Для него в Лужниках была выделена специальная ложа, за ней находилась маленькая кухня. Иногда готовить там не приходилось вовсе, а иногда я делал бутерброды с икрой, и на стол ставилась выпечка с Особой кухни. Напитки брали с собой официанты - водичку, коньяк, водку.
Журнал «Родина»
(Окончание следует)