«Наиболее сильный запрос был на красивых девушек»
В 1842 году император Николай I именным указом объявил, что в силу трактата, заключенного в Лондоне с другими великими державами, его подданным категорически запрещается торговать неграми.
А нарушители будут караться по всей строгости законов наравне с морскими разбойниками. Найденным у работорговцев африканским невольникам предписывалось немедленно давать свободу. Но в то же самое время миллионы крестьян в России оставались крепостными, и их продолжали покупать и продавать, прибегая к разнообразным ухищрениям, чтобы обойти предусмотренные законами ограничения на торговлю соотечественниками.
«Большие раздоры, кончавшиеся убийствами»
На рубеже XIX–XX веков в Российской Империи не прекращались споры историков о том, когда на Руси в действительности началось закрепощение крестьян и когда же из свободных людей они превратились в предмет купли-продажи. Представители старой школы, как их именовали оппоненты, считали, что 24 ноября 1592 года царь Федор Иоаннович издал указ о прикреплении крестьян, дополненный в последующие годы другими законодательными актами.
Сторонники другой точки зрения утверждали, что закрепощение началось с 1649 года, после появления Уложения царя Алексея Михайловича. Представитель этой школы известный историк и политический деятель приват-доцент Императорского Московского университета Н. А. Рожков утверждал, что до 1649 года существовал твердо установленный порядок перехода крестьян от одного землевладельца к другому:
«Выход или переход крестьянина считался законным в том случае, если, во-первых, соблюден был при этом установленный для перехода срок - за неделю до Юрьева дня осеннего (24 ноября) и в течение недели после этого дня, - во-вторых, если крестьянин формально заявил о своем уходе - произвел «отказ», - в-третьих, если он возвратил землевладельцу ссуду, которую он получал от него на хозяйственное обзаведение, и уплатил ему «по-жилое» или «похоронное» - особую плату за пользованье двором и хозяйственными постройками, в нем находящимися. Если крестьянин уходил, не выполнив хотя бы одного из этих условий, он считался беглым, и, таким образом, законный выход превращался в незаконный побег».
Была и другая форма перехода крестьян к новым землевладельцам.
«Многие землевладельцы, - писал Рожков, - нуждались в рабочих и потому осенью, по наступлении времени, установленного законом для крестьянского выхода, отправлялись искать крестьян, которые согласились бы к ним перейти, платили за них долги и пожилое землевладельцам, у которых они жили, и вывозили таких крестьян к себе, причем, конечно, крестьяне обязаны были платить свой долг новым господам».
Это уже напоминало бы продажу крестьян, если бы не одно обстоятельство:
«Лишение рабочей силы было, однако, неприятно для землевладельцев, от которых вывозились крестьяне, и отсюда проистекали большие раздоры, кончавшиеся нередко насилиями и убийствами».
К тому же, как писал Н. А. Рожков, отношения крестьянина с вывезшим его землевладельцем были договорными:
«Крестьянин того времени садился на дворянскую землю, арендовал ее на известных условиях, излагавшихся в особом договоре между крестьянином и землевладельцем; этот договор называли порядной грамотой, заключавшей в себе указания на срок аренды, на арендную плату (оброк) или работу на барской земле вместо платы (барщину или «изделье»), на заем, производившийся крестьянином у землевладельца и т. д., и вот оказывается, что не только в XVI, но и в первой половине XVII века заключались порядные грамоты с правом крестьянина на свободный выход».
Но по тем же личным договорам происходило и закрепощение крестьян, которые не могли вернуть землевладельцу долги. В порядные грамоты с ними включались такие слова: «По сей порядной я государю своему крепок безвыходно на крестьянство и впредь крестьянством».
«Куда он Гарасим похочет»
Так мало-помалу происходило закрепощение, а вслед за тем ценные рабочие руки стали предметом самой обычной, хотя и запрещенной законами, купли-продажи. Первая продажа крепостных крестьян, зафиксированная документом, дошедшим до нас, случилась 17 мая 1647 года. Осип и Семен Ивановы дети Протопоповы написали:
«Дали есмя на себя сию запись Гарасиму Васильеву сыну Веригину в том, что мы поступилися ему Гарасиму из вотчинной своей деревни из Хвощна, Глажинского погоста, вотчинного своего крестьянина Титка Михайлова, а прозвище Максимка, с женою и с детьми с сыном Исачком да с сыном Макейком, самачетверта за долг бесповоротно: и ему Гарасиму того нашего вотчинного крестьянина Титка, а прозвище Максимка, с женою и с детьми самачетверта, опроче животов, что мы ему Титку, а прозвище Максимку, давали в подмогу, из тое нашей вотчинной деревни из Хвощна, вольно ему Гарасиму того поступного нашего крестьянина перевезть в свои вотчинные деревни и в поместья, куда он Гарасим похочет».
Уложение царя Алексея Михайловича закрепляло крестьян за землевладельцами, но продажа крестьян без земли продолжала оставаться противозаконной, хотя и широко распространенной, в особенности к концу его царствования. Торговля крестьянами считалась злоупотреблением правами землевладельца, пока в конце 1675 года один из ближайших к царю людей - Артамон Сергеевич Матвеев - не выхлопотал указ, по которому царь позволил ему записать за собой крестьян по сделочным записям в Поместном приказе. После этого прецедента и другие стали записывать за собою крестьян по сделочным записям и по купчим в Поместном приказе, но уже без доклада царю. И в крепостные книги были записаны все незаконные купчие на крестьян, совершенные задолго до 1675 года.
Вскоре торговлю крестьянами узаконили окончательно. Нуждавшаяся в поддержке знати правительница Софья Алексеевна 25 июня 1682 года от имени братьев-царей Петра и Иоанна Алексеевичей утвердила указ о том, чтобы записывать продаваемых без земли крестьян в крепостные книги в Холопьем приказе и выдавать из этого приказа новым владельцам крепости на купленных крестьян «со взятием поголовной пошлины по три алтына с головы».
При этом крестьяне в XVII веке все еще имели немалые права: они могли сами покупать на свое имя крепостных, продавать и менять их; этого права не имели холопы как полная частная собственность владельца. Крестьяне имели право собственности независимо от землевладельца, могли вступать в подряды с частными лицами и казной, пользовались правом торговли от своего лица и занимались другими промыслами. Все общественные обязанности крестьян лежали прямо на них без посредничества землевладельцев. Крестьянин мог принять городское тягло и жить и промышлять в городе. Выросшие и выделившиеся из семьи крестьянские дети становились вольными людьми.
Но в петровские времена началось урезание их прав. Указом 7 сентября 1696 года землевладельцам разрешили брать крестьянских детей в свой двор, делая их дворовыми людьми. Петр I, остро нуждавшийся в деньгах, решил брать государственные подати не с крестьянского двора, обрабатывающего земельный участок, как прежде, а с душ мужского пола, находящихся во владении у хозяина. Этим царь-преобразователь уравнял крестьян в бесправии с холопами. За платежи стали отвечать землевладельцы, а 5 февраля 1722 года в инструкции о сборе подушных по-датей был определен ее размер – «по осьми гривен». С введением подушной по-дати крестьяне перестали быть связаны с землей. Сколько ее у крестьян, государство не интересовало, важны были только по-дати. За проданных на вывоз крестьян владелец должен был платить подати до следующей ревизии, и они раскладывались на оставшихся. На них же ложились и подати с ничего не производивших дворовых.
У недовольных крепостных была лазейка: по указу 7 марта 1721 года они могли поступить на военную службу без дозволения владельца, кроме поваров и тех, кто за счет хозяина выучился матросскому делу для плавания в Санкт-Петербурге. С 1722 года таких крепостных, записанных в подушную перепись, стали засчитывать владельцам за рекрутов. Но число крепостных крестьян не сильно уменьшилось, так как 1 июня 1722 года Петр I решил, что в государстве больше не должно быть «вольных государевых гулящих людей», живших трудом по найму и в огромном количестве шатавшихся по России. Им было приказано переписаться и определиться или в военную службу, или в службу к хозяину. Ослушавшихся царь пригрозил сдать на галеры.
Ограничение прав крестьян продолжалось и в последующие годы. При Анне Иоанновне, 25 октября 1730 года, крестьянам запретили покупать недвижимость в городах и в уездах, а в 1731 году их лишили права участвовать в подрядах и откупах. Через три года крестьянам запретили заводить суконные фабрики. А указом от 18 декабря 1739 года они были лишены права покупать людей в услужение и даже для поставки вместо себя рекрутов.
Все это привело к тому, что при Елизавете Петровне крестьяне толпами пошли в военную службу. И 2 июня 1742 года вышел указ, запретивший крепостным вступать в военную службу без ведома владельца. Но и помещикам осложнили жизнь. В инструкции к новой ревизии появилось указание: у владельцев, неисправно платящих подати за крестьян, отбирать их и отдавать другому хозяину.
Светлана Кузнецова
Коммерсант. ру
(Продолжение следует)
Создано: 31.07.2017 11:50