АНО «Редакция газеты «Великолукская правда»

 
 Россия, 182100 Псковская область, г. Великие Луки, ул. Комсомольца Зверева, 26. 
Главный редактор: тел. (81153) 5-21-03, отв. секретарь (81153) 3-26-56, 
 отдел рекламы: тел./факс (81153) 3-02-24. E-mail: vp-pravda@mail.ru 
 

Памяти Антона Злобина (1972-1995)

 

«Он спас мне жизнь»

Алексей Евгеньевич ЗЛОБИН, однофамилец и сослуживец Антона Злобина (г. Санкт-Петербург):

- Я попал в Таджикистан по рапорту. Сначала служил в Чите, потом меня перевели в Забайкалье. Затем, когда началась чеченская кампания, начали формировать группу для отправки в Таджикистан, я написал рапорт и уехал туда.

Там и встретились с Антоном в Калай-Хумбском погранотряде. Нас ему представили как его личный состав, его подчиненных. Когда он узнал, как меня зовут, он сказал: «Думаю, ты понимаешь, что перед тобой сейчас особая задача будет стоять - не посрамить нашу фамилию».

Отношения у нас были, конечно, как у командира и подчиненного, но, понятно, что он немного относился ко мне по-другому, берег меня. Я в «учебке» был связистом, поэтому у меня была радиостанция. Он меня брал с собой на все боевые выезды. Мы всегда были с ним вместе.

В тот день мы ехали с Антоном на одном БТРе. Что символично, когда начался обстрел, Антон спрыгнул с БТРа за броню и выдвинулся к первой - головной боевой машине. Я по привычке пошел сразу же за ним. И Антон мне сказал: «Ты не ходи, останься здесь!». Получается, что он спас мне жизнь.

Антон был первым близким нам офицером, который погиб. Перед этим погиб сержант, командир моего отделения. Антон, мы тогда были с ним вместе, сказал: «Алексей, это война, сопли распускать некогда!».

Про Антона могу сказать только добрые слова. Настоящий офицер, волевой и в то же время человечный, добрый. Все в нем сочеталось.

 

«Антон - это пример, каким должен быть офицер»

Генерал-лейтенант запаса Анатолий Дмитриевич МИХЕЕВ:

- В то время, когда погиб Антон Злобин, я был комендантом пограничной комендатуры Калай-Хумб Хорогского пограничного отряда. В то тяжелое время наших сил для охраны границы и воспрепятствования прорывам боевиков, которые рвались вглубь Таджикистана в период гражданской войны, не хватало. И командованием было принято решение направить в мою комендатуру несколько подразделений из соседних пограничных отрядов для усиления.

В частности, из Московского пограничного отряда ко мне прибыла резервная пограничная застава во главе со старшим лейтенантом Маркиным и двумя его заместителями - старшим лейтенантом Яковлевым и лейтенантом Злобиным.

В течение августа-сентября 1994 года мы вели активные боевые действия. Практически каждый день участвовали в боевых столкновениях, осуществляли проводку колонн с продовольствием, имуществом, боеприпасами для наших пограничных застав и для оказания помощи мирному населению, которое в тот период испытывало крайнюю нужду. Колонны были большими и нам порой приходилось двигаться под непрерывным огнем с афганской стороны, где находились таджикские боевики вместе с афганскими моджахедами и арабскими наемниками.

Я как командир подразделения Хорогского пограничного отряда, конечно, оценивал действия всех пограничников - и моих штатных подразделений, и тех, которые прибыли ко мне на усиление. Я отметил их боевую выучку, роль офицеров в бою. Задачи они выполняли с достоинством и честью. Поэтому директором Федеральной пограничной службы по его докладу Президенту РФ было принято решение на основе нашей пограничной комендатуры Калай-Хумб создать пограничный отряд. И 7 ноября 1994 года сформировался пограничный отряд с новым штатом, со всеми боевыми подразделениями. Моей задачей было - расставить во все эти подразделения надежных офицеров.

Я принял решение доложить командующему в Душанбе, чтобы по возможности оставить офицеров, в том числе и Антона Злобина, в штате отряда. Они уже знали участок, знали обстановку, умело действовали в бою практически без потерь.

Самое боевое подразделение - это мотоманевренная группа. Всем офицерам, прибывшим из резервной заставы Московского погранотряда, я предложил возглавить эти подразделения, в том числе и тогда еще лейтенанту Злобину.

Офицеры понимали меня с полуслова. Вступая в бой, они четко знали, какую задачу я как командир ставлю перед ними.

В нескольких боевых выездах мне приходилось непосредственно быть в группе вместе с Антоном Злобиным. Там он был для меня правой рукой, активно поддерживал меня, потому что ведение боя, даже кратковременного, в горах, в узких ущельях характерно тем, что тяжело руководить боем. Когда начинается стрельба, эхо заглушает не только команды, оно заглушает все. Не слышно даже выстрелов с соседнего расчета. В этих условиях мы с Антоном объяснялись жестами, чтобы понимать, где и какой маневр надо производить. Так было вплоть до 2 января 1995 года.

Сейчас, вспоминая Антона Злобина, несколько слов, связанных с последними часами его жизни.

Мы с ним были вместе, когда выполняли боевую задачу, прорываясь сквозь засады боевиков к месту, где попали в засаду наши пограничники из другого подразделения. Мы прорвались, но с потерями - мы потеряли 5 человек, в том числе и Антона. С передовой группой с БТРом они подорвались на огромном фугасе.

Мы потратили несколько десятков минут, чтобы только найти тела наших пограничников, разбросанные этим огромным взрывом. Когда нашли Антона, он уже был бездыхан. По его сжатым на груди рукам было видно, что до последнего мгновения своей жизни он был сконцентрирован на выполнении боевой задачи.

Ту банду боевиков, в бою с которой погибли наши бойцы, в том числе и Антон Злобин, мы настигли и уничтожили в январе 1995 года. Это была не месть, это было разумное возмездие за то коварство, которое они совершили, и ту жестокость, которую они проявили к тем пограничникам, на выручку к которым мы рвались.

3 января, на следующий день после гибели Антона и его товарищей, мы все-таки вышли на это место. Там уже были следы глумления, которое таджикские боевики и афганские моджахеды совершили над нашими пограничниками. Раненых добивали ударами штыка или ножа в сердце, а потом отрезали головы. Сегодня надо понимать, в какой обстановке и с каким противником мы тогда были в бою. Это была очень жестокая война, и это был непростой бой, и каждый бой был таким. Поэтому бой

2 января - это была трагедия для всех наших пограничных подразделений. Но падения морального духа не было. 3, 4 января и в последующие дни мы активно проводили акции возмездия. Противник получил соответствующий удар и неоднократно получал его в течение зимы и весны. Мы, офицеры и солдаты, помним Антона как отзывчивого, доброго человека. Он был молодой парень, ему было всего 22 года. Но у него был вид серьезного мужчины, он был немногословным, слов на ветер не бросал. Солдаты слушались его с полуслова. На такого офицера можно возложить любую задачу. Антон для всех пример, каким должен быть офицер. И для всего нашего подразделения каждый последующий выход был - «За Антона!».

 «Человек, даривший радость»

Иван Анатольевич МАРКИН, в 1994 году начальник штаба мотоманевренной группы Калай-Хумбского пограничного отряда:

- В июле 1994 года, проходя службу в Московском пограничном отряде, в связи с обострением обстановки на Памирском направлении таджикско-афганской границы командованием было принято решение направить на усиление границы резервную заставу Московского пограничного отряда. Была сформирована застава, где я был назначен начальником, Антон Злобин был моим заместителем по боевой подготовке, Сергей Яковлев - заместителем по воспитательной работе.

В течение недели мы собрали личный состав. С первых дней присутствия на памирском направлении мы включились в охрану границы, защиту и оборону. Занимались сопровождением колонн обеспечения. Неоднократно принимали участие в боевых столкновениях с боевиками таджикской вооруженной оппозиции при поддержке афганских моджахедов.

С Антоном мы познакомились еще до того, как была сформирована застава. Мы служили в разных подразделениях в Московском пограничном отряде. Но так получилось, что жили в опорном пункте вблизи заставы практически в одной комнате. Он был офицером линейной пограничной заставы, а я служил в мотоманевренной группе. Конечно, никто тогда не знал, что так сложится судьба, мы просто были сослуживцы, коллеги. Через 3 месяца после нашего знакомства, так получилось, что я стал начальником, а Антон - моим заместителем. Антон Злобин был очень светлым, позитивным человеком, дарившим радость и молодой юмор.

С момента нашего прибытия были достаточно тяжелые условиях службы. Участок был со сложной оперативно-боевой обстановкой, с тяжелыми условиями снабжения и обеспечения. Мы прибыли с еще не обстрелянными солдатами, которые до момента образования подразделения друг друга не знали. Благодаря командирским и педагогическим качествам Антона нам буквально в течение 1-2 недель удалось сплотить этот коллектив, обучить его, сделать по-настоящему боеспособным и достойным подразделением. Огромная заслуга в этом Антона Злобина, который был на фоне его высоких человеческих качеств большим талантливым офицером, всегда помнящим и заботившимся о своих солдатах и передающим им те навыки, которыми должен обладать настоящий защитник Родины.

 Воспоминания

«Опустошение»

Одним из первых, кто рассказал о подвиге пограничника Злобина и его товарищей, был Сергей Овсиенко. Предлагаем фрагмент из его статьи «Курговад - Краснодар - Великие Луки: груз 200», хранящийся в архиве семьи Злобиных.

«Наша командировка на туркмено-иранскую границу подходила к концу. Все мы, а это журналисты «РВ», телегруппа из НТВ и офицеры Главкомата погранвойск России, мыслями были в Москве, дома, когда в штабе Бахарденского погранотряда нам передали сообщение: домой возвращаться через Душанбе. Там на борт самолета мы должны взять печально известный еще с афганской войны груз 2000: тела трех погибших российских пограничников. Сборы были недолги, и вскоре наш АН-72 взял курс из Ашхабада на Душанбе. (…)

…могу назвать тех, тела которых в цинковых гробах везли мы: лейтенант Антон Злобин, начальник заставы мотоманевренной группы «Калай-Хумб», рядовой Олег Римутис, стрелок десантно-штурмовой маневренной группы «Душанбе», и рядовой Али Темиргиреев.

…2 января на один из постов пограничного отряда прибежали женщины в слезах: у селения Курговад появилась группа боевиков, перешедших таджикско-афганскую границу для угона на противоположную сторону женщин. Тут же на место выехал наш пограничный наряд. У самой переправы боевики открыли огонь по бронемашине из ручного противотанкового гранатомета. БМП, потеряв управление, пошла накатом в сторону реки Пяндж по каменному распадку. Часть пограничников погибла, среди них и рядовой Олег Римутис, другие открыли ответный огонь.

На помощь наряду вышла мотоманевренная группа лейтенанта Антона Злобина. Не доходя до места боя около пяти километров, она попала в засаду, огонь из безоткатных орудий велся со стороны Афганистана и из тыла таджикскими боевиками. Один из БТРов подорвался на мине, но, заменив на нем колесо, группа все же пробилась вперед. Через два километра второй БТР подрывается на фугасе. Взрыв огромной силы забрасывает колесо от бронемашины на сопку высотой примерно в 70 метров, находившийся внутри БТРа автомат раскололся на две части… Чудом уцелел лишь один водитель, погибли лейтенант Злобин, младший сержант Савин, рядовые Фезбулатов, Воробьев, Юркин…

Обстоятельства гибели пограничников рассказал мне старший лейтенант Иван Маркин, близкий друг Антона Злобина. Ему выпала скорбная миссия - сопровождать до Великих Лук гроб с телом погибшего офицера-пограничника.

У нас, журналистов, была с собой бутылка водки. Молча, не чокаясь, распили ее с пограничниками, помянув погибших.

- Слушай, журналист, ты хочешь знать, что я скажу на могиле Антону, его родителям? - спросил Иван Маркин. - Запиши: «Опустошение…».

Да, опустошение - это именно то слово, которое как нельзя точнее характеризует душевное состояние, в котором находится сейчас застава, где служили ребята, весь Калай-Хумбский отряд…

Невозможно себе представить: в офицерском общежитии больше не будет звучать громкий голос заводилы и весельчака Тохи, что на выездах не будет рядом человека, на которого можно положиться…

Он всегда был больше, чем просто грамотный офицер, больше, чем просто заботливый командир, больше, чем просто хороший парень. Ведь неспроста его ежедневно засыпали просьбами о переводе на заставу солдаты из других подразделений. Там, где был Антон, всегда все было лучшее: лучший порядок, лучшая организация, лучшие люди.

Надо было видеть, с какой радостью рассказывал он о том, каких отличных парней подобрал он себе в подразделение, прошедших школу спецназа, имевших за плечами боевой опыт Афганистана».

Создано: 07.10.2020 10:55

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить