Статьи К 100-летию газеты «Великолукская правда» (1919 - 2019), к 90-летию Великолукского аэропорта (1928 - 2018)К 100-летию газеты «Великолукская правда» (1919 - 2019), к 90-летию Великолукского аэропорта (1928 - 2018)
А хороша машина…
Солнце то выходило, то снова пряталось за темные заплаты неба, дразня собравшуюся у клуба имени СССР небольшую группу экскурсантов. К клубу подходили все больше и больше.
Оркестр сыграл марш.
С базара прибежали крестьяне, кольцом окружили выстраивающуюся колонну экскурсантов. Снова марш - и тронулись.
Оркестр ободрил: 7 верст пройти нужно. У вокзала, в ожидании экскурсии - рабочие и служащие-железнодорожники. Встретились, соединились и пошли дальше. Вначале небольшая группа превратилась в большую экскурсию: тысячи полторы экскурсантов бодро шагали по большаку в сторону Максимовского.
Под звуки марша и песни подошли к аэродрому. У стальных птиц - сотни любопытных глаз, жадно заглядывают в окна, расспрашивают летчиков, механиков.
Неприятно, по-осеннему, моросит дождь, но сотни голов обращены в сторону трибуны. Ми-тинг. Под хмурым небом первым выступил тов. Трофимов от Главных В-Луцких мастерских:
- Почтим память погибшего от убийцы тов. Войкова.
Похоронный марш и грозные, подернутые болью лица вокруг.
- Советские граждане должны быть начеку и всячески укреплять обороноспособность нашей страны.
От аэровоенотряда выступил тов. Измайлов.
- Сегодня началась неделя обороны. От одного дня мы перешли к неделе. Это не случайный переход. Далеко нет! Мы все знаем, какие козни строят нам наши непримиримые враги. Буржуазия не может примириться с существованием Советского Союза. Мы воевать не хотим, нам надо строить наше хозяйство, но нас вынуждают к войне… Что каждый из нас сделал для укрепления обороны страны, чтобы мы могли выдержать натиск мировой буржуазии, - этот вопрос мы должны задать себе в «неделю обороны».
И если каждый сумеет все возможное, что зависит от него, мы сумеем смело сказать, что никакие Чемберлены, никакие Болдуины, никакие Хиксы нам не страшны.
От Великолуцкого отряда эскадрилии выступили т.т. Кудрицкий, Курпиш и Затыкин. Товарищи ознакомили экскурсантов с устройством заграничных и русских самолетов.
После митинга - полеты. Двенадцать счастливчиков, именно счастливчиков, поднимались ввысь на стальных крыльях. Всего самолет под управлением летчика тов. Таличенко поднялся 3 раза, с 4 пассажирами каждый раз. Плавно поднимался самолет, унося счастливчиков ввысь.
- Хоть перед смертью побывал в воздухе, - восклицает седой старикашка-крестьянин, выходя из самолета.
- А славная машина: прет и прет, - подхватывает второй.
Счастливчиков сфотографировали. Гордо глядел вдаль седой старик мимо аппарата, ввысь. Да! Он может гордиться тем, что из 1500 человек его избрали и прокатили на самолете.
А остальные? Остальным, видимо, придется кататься в следующий раз, когда с таким же успехом, а может быть и большим, будут проводиться такие же полезные, массовые экскурсии.
А. Либкинд
Еженедельная крестьянская газета «Наш путь» № 27(807) от 8 июля и 28(808) от 15 июля 1927 г. ИЗДАНИЕ Великолуцкого Укома ВКП(б) и Уисполкома
Интересные факты про Великолукский аэропорт
Август 1936 года
В августе 1936 г. во время полета по маршруту Москва - Париж и далее в Испанию, куда он был направлен в качестве военного советника, в Великолукском аэропорту останавливался Николай Герасимович Кузнецов, в будущем прославленный военачальник - адмирал флота Советского Союза, Герой Советского Союза (сентябрь 1945). Из книги мемуаров «На далеком меридиане»:
«Советский самолет русско-немецкой компании «Дерулюфт» подрулил к зданию аэропорта в Москве и выключил моторы. Объявили наш номер маршрута и предложили приготовиться к посадке. Более тщательная, чем обычно, проверка документов на заграничной линии, и мы цепочкой направились к самолету, сдав в багаж свои небольшие чемоданы. Из девяти пассажиров восемь были советскими гражданами и только один, стоявший в стороне, был, как выяснилось потом, немцем, летевшим в Берлин. Едва мы поднялись по трапу самолета, как почувствовали себя знакомыми, связанными на какой-то отрезок времени единой судьбой; мы все одинаково были заинтересованы в успешном перелете.
Утренняя дымка висела над городом, и свежий ветерок гулял по аэродрому, но чувствовалось, что день снова будет жарким, как и накануне. Мы занимали свои места, не снимая пока плащей и пальто. Вскоре захлопнулась дверь, заревели моторы, и мысли сосредоточились на предстоявшем полете. Тяжелая машина долго бежала по бетонной дорожке, и когда почти весь аэродром уже оставался позади, рывками начала набирать высоту. «Важно взлететь, а где-нибудь обязательно сядем», - улыбаясь, пошутил один из пассажиров. Никто не засмеялся, и, как мне показалось, все сочли эту шутку неуместной. Понял это и явно смутившийся автор шутки.
Рядом со мной сидел человек среднего роста, блондин с голубыми глазами, как выяснилось, работник нашего торгпредства в Париже, возвращающийся из отпуска. Мы познакомились. Дмитрий Петрович Горбунов, приглядываясь, спросил, приходилось ли мне летать на этой линии, хотя, судя по нескладно сидящему на мне костюму, он был, видно, убежден, что это моя первая заграничная поездка…
Новый знакомый не пытался уточнить, зачем я направляюсь в Париж, а я, разумеется, не сказал о конечной цели своего путешествия. Тем временем мы поднялись на нужную высоту и взяли курс на запад.
Погода была отличной. Под самолетом расстилались поля с созревшими хлебами, луга, леса, а иногда можно было заметить прямую линию железной дороги с дымящим паровозом и даже речки. Летели на небольшой высоте. Предстояло сделать посадку в Великих Луках, чтобы потом пересечь границу Литвы и следовать дальше на Ковно, Кенигсберг, Берлин, Кельн и Париж. В те годы прямых сообщений, как теперь, было мало, и мы через каждые два-три часа делали посадку, да и самолеты даже на такой короткой трассе, как Москва - Париж, менялись два-три раза. «В Великих Луках мы еще можем хорошо закусить на советские деньги», - посвящал меня уже не раз летавший здесь Горбунов, когда самолет делал последний круг перед посадкой. Плавное приземление, и мы уже катились по травяному полю аэродрома. Через несколько минут самолет остановился рядом с белым домиком аэропорта. Небольшой буфет оказался уютным, чистым, а легкие закуски заполняли небольшую стойку, за которой находилась молодая девушка, приветливо встречавшая гостей. Опытные пассажиры уже в Москве прикинули, сколько им потребуется здесь советских денег, и теперь «гуляли на весь двугривенный», обмениваясь сообщениями, у кого сколько осталось в кошельке после съеденной пары бутербродов и выпитого стакана кофе или какао. Но времени было мало, и вскоре мы снова сидели на своих местах и наблюдали, как под крылом исчез аэропорт.
Летчик набирал высоту, взяв курс на Ковно…»
Сентябрь 1939 года
В среду, 27 сентября 1939 г., в 18.00 для продолжения переговоров о заключении договора о взаимной помощи с Советским Союзом самолетом из Риги в Москву прибыл министр иностранных дел Эстонии Карл Сельтер и сопровождающие его - председатель Государственной думы профессор Улуотс и член Государственной думы профессор Пийп. Самолет с делегацией Эстонии делал промежуточную посадку в Великолук-ском аэропорту (ориентировочно в 15.00 - 16.00). По воспоминаниям К. Сель-ера, на Великолукском аэродроме они видели 27 сентября стоявшие на взлетной полосе немецкие самолеты, которые везли делегацию, возглавляемую министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом. Немецкая делегация также летела на переговоры в Москву.
Сентябрь 1939 - июль 1940
42-й истребительный авиаполк (1 формирование) был сформирован в Великих Луках с сентября по декабрь в 1939 году. Дислоцировался в Великих Луках с сентября 1939 года по 6 июля 1940 года. С сентября 1939 г. по 1 июня 1940 г. - в составе 17-й истребительной авиационной бригады. Вооружение: И-15БиС. Первым командиром 42-го иап (сентябрь 1939 - май 1940) был Иван Евграфович Федоров - знаменитый летчик-истребитель, в будущем летчик-испытатель, Герой Советского Союза (март 1948), полковник.
Июль 1941 года
Командир 402-го истребительного авиаполка особого назначения (июнь - июль 1941 г.) Петр Михайлович Стефановский, в будущем знаменитый летчик-испытатель, Герой Советского Союза (март 1948), генерал-майор авиации. Из книги мемуаров «Триста неизвестных»:
«В дневнике дважды упоминается капитан Прошаков. Пожалуй, это был самый бесстрашный летчик нашего полка в те первые дни войны. Вспоминается такой случай. Командующий воздушной армией генерал-майор авиации И. П. Антошин приказал нам уничтожить в районе деревни Рощица вражеский привязной аэростат, корректирующий артиллерийский огонь. В это время мы базировались уже на аэродроме в Великих Луках.
Вызвал я к себе Афанасия Григорьевича, познакомил с приказом командующего и говорю:
- Командиром группы назначаю вас. Сколько вам потребуется самолетов для выполнения задания?
- Один, - отвечает он вполне серьезно.
- Как так? - удивляюсь. - Аэростат наверняка прикрывают истребители.
- Возможно, и прикрывают, товарищ командир. Только на такое дело одному идти надежнее. [177]
Логика довольно оригинальная! С каких это пор одному стало сподручнее воевать? Правда, однажды Прошаков уже доказал это. На Идрицком аэродроме прямо-таки вытребовал у меня разрешение одному вылететь ночью “на встречу” с немецким бомбардировщиком, назойливо барражировавшим над нашими головами. Вылетел и сбил. Произвел посадку при свете фары своего самолета. После этого фашисты потеряли охоту бросать ночами бомбы в районе нашего аэродрома.
Сейчас опять хочет лететь один. И упорно доказывает свою правоту:
- Группой понесем потери и от истребителей, и от зенитчиков. А я пойду сверху, со стороны солнца. Спикирую на аэростат, подожгу и на форсаже - до дому. Расчет на неожиданность. В бой с “мессерами”, конечно, ввязываться не стану. На форсаже уйду от них спокойно. Даю честное слово, товарищ командир.
Доводы веские, логичные. Соглашаюсь.
Минут через пятнадцать мы увидели вдали пылающий факелом немецкий аэростат. А еще через десять минут сияющий Афоня, так обычно звали мы Прошакова, докладывал:
- Задание, товарищ командир, выполнено. Самолет и летчик готовы к новому вылету.
...Полк воевал уже полмесяца. Из боя все чаще возвращались самолеты с такими повреждениями, которые инженер-полковник Лазарев и его помощники не могли устранить в полевых условиях. Группа летчиков убыла за материальной частью. А я читаю и перечитываю телефонограмму - немедленно явиться в Москву. Лазарев наскоро латает кем-то брошенный на Великолукском аэродроме У-2. Сдаю полк Константину Афанасьевичу Груздеву. Жму руку комиссару Сергею Федоровичу Пономареву. Крепко сдружились мы с ним за эти несколько фронтовых дней. Кадровый политработник, волевой и исключительно чуткий человек, он был душой и совестью полка.
Прочихался наспех подрегулированный мотор - и воздушный вездеход, пробежав по полю, не спеша полез в небо. Делаю прощальный круг над аэродромом…».
1980-е годы…
Учитель-историк, краевед, Почетный гражданин города Великие Луки Владимир Викторович Орлов вспоминает: «В 80-е годы можно было слетать в Псков и Симферополь. Билеты продавались в доме у драмтеатра, где сейчас «Французская булочка». При посадке в нашем аэропорту стюардесса гордо говорила, что Максимово - это имение великого русского полководца М.И. Голенищева-Кутузова и здесь, якобы, жила его семья. На самом деле наш Голенищев-Кутузов очень дальний родственник полководца».
Автор этих строк дважды поднимался в небо из Великолукского аэропорта, когда областной санавиацией и рейсовым самолетом сопровождал больных в Ленинград и Москву. В наших столицах великолукских больных сразу встречали машины «Скорой помощи», которые отвозили их в профильные лечебные учреждения. Система работала четко.
В 2017 году в Псковской области возродили санитарную авиацию. Надеемся, что возродится работа Великоукского аэропорта. Ведь если самолеты взлетают, то всегда необходимо иметь места, где бы они могли приземляться…
Собирал материалы и подготовил публикацию Владимир Павлов, краевед