Статьи Малайзийский Boeing MH17 - три года тотальной лжи вместо расследования (Окончание. Начало в №134)Малайзийский Boeing MH17 - три года тотальной лжи вместо расследования (Окончание. Начало в №134)
Было бы гораздо лучше, если бы министр безопасности и юстиции вместо умничанья перед парламентариями потребовал, например, рассекретить данные о проведении испытаний, включая пуски ракет ЗРК «Бук» с участием экспертов JIT в Финляндии, о которых 27 сентября 2016 года, ровно за день до промежуточного отчета JIT, состоявшегося 28 сентября, сообщила нидерландская газета «De Telegraaf».
Во всяком случае, в предварительном отчете JIT об этих испытаниях не было сказано ни слова, а финская сторона в рамках уже отмеченной доходящей до абсурда тотальной секретности расследования катастрофы Boeing МН17 наотрез отказалась обнародовать не только результаты этих испытаний, но даже место и точную дату их проведения. Судя по еще одному невразумительному «объяснению» на том же рекламно-информационном сайте JIT такая ситуация с результатами проведения испытаний в Финляндии сохраняется до сих пор.
Впрочем, аналогичный принцип «тотальной секретности» касается и других сторон деятельности DSB и JIT. Например, если Египет после обнаружения и вскрытия «черных ящи-ков» потерпевшего катастрофу Airbus A321−231 российской авиакомпании «Когалымавиа» незамедлительно передал копии их записей Германии, Ирландии, Франции и России, то записи «черных ящиков» Boeing МН17 остаются секретными до сих пор несмотря на то, что претензий к достоверности выводов экспертизы этих «черных ящиков», сделанной управлением по расследованию авиапроисшествий при министерстве транспорта Великобритании (Air Accidents Investigation Branch (AAIB) of the Department for Transport) в Фарнборо (Farnborough), отнюдь не меньше, чем к выводам DSB и JIT. Аналогичный подход и к неким, уже давно ставшими просто мифическими, американским «доказательст-вам» пуска ракеты ЗРК «Бук», о которых уже на следующий день после катастрофы, 18 июля 2014 года, заявил теперь уже экс-президент США Барак Обама (Barak Obama), а 20 июля 2014 года бывший в то время госсекретарем США Джон Керри (John Kerry) не только подтвердил слова президента, но и конкретизировал их в интервью CNN. Однако, несмотря на последующие регулярные многочисленные официальные заявления разных высокопоставленных американских чиновников, включая, например, заместителя ди-ректора Национального агентства геопространственной разведки США (Na-tional Geospatial-Intelligence Agency, - NGA), Сью Гордон (Sue Gordon), никаких подтверждений реального наличия таких доказательств нет до сих пор.
И проблема с предоставлением американских «доказательств» пуска ракеты ЗРК «Бук» либо данных на их основе заключается отнюдь не в их секретности, которая была слабо объяснимой даже в 2014 году, а три года спустя выглядит вообще смехотворно. В США существуют десятки различных научно-исследовательских центров (НИЦ), работающих по секретной тематике Пентагона (Department of Defense, - DoD) и тех 17-ти правительственных учреждений, которые занимаются ведением разведывательной деятельности и входят в состав Разведывательного со-общества США (United States Intelli-gence Community, - IC). Поэтому не было в 2014 году и, тем более, нет сейчас, три года спустя, ровно никаких проблем передать эти секретные «доказательства» в один из таких НИЦ, чтобы на основании этих секретных снимков он сделал совершенно несекретный вывод, подтверждающий слова Обамы, Керри и остальных чиновников США о месте пуска ракеты ЗРК «Бук» 17 июля 2014 года, который можно было без проблем не только передать в DSB, JIT, но и даже опубликовать в СМИ. Но этого до сих пор нет.
При этом, с точки зрения здравого смысла и логики, естественно, совершенно невозможно понять, как одни и те же облеченные властью официальные лица, в первую очередь нидерландской стороны, сочетают в своих публичных выступлениях пафосную приверженность к скорейшему раскрытию обстоятельств крушения Boeing MH17 с одновременным засекречиванием материалов, якобы доказывающих применение ЗРК «Бук» для поражения Bo-eing МН17. После презентации предварительного отчета все материалы JIT можно условно разделить на две категории, те, которые касаются поиска конкретных лиц, причастных к поражению Boeing МН17 ракетой ЗРК «Бук», по установлению которых следствие продолжается до сих пор и эти материалы действительно не могут быть обнародованы, поскольку это может повредить следствию, и те, которые касаются установления факта использования ЗРК «Бук» для поражения Boeing MH17. И, поскольку 28 сентября 2016 года JIT совершенно официально заявила об окончательной доказанности поражения Boeing MH17 ракетой ЗРК «Бук», то все материалы, доказывающие эту версию, могут обнародоваться без малейшего ущерба следствию, так как фактически основное следствие по этому вопросу завершено и в дальнейшем могут только уточняться какие-то несущественные детали.
Поэтому вполне логично предположить, что засекреченные доказательства, в частности, материалы испытаний в Финляндии, были засекречены именно потому, что опровергали выводы DSB и JIT. И именно потому JIT не только не использовала финляндские материалы в своем предварительном отчете, а вообще скрыла сам факт проведения этих испытаний. И о каком доверии в этом случае не только к выводам JIT, но и вообще к ее работе в целом может идти речь? Поэтому вполне закономерно, что после обнародования 26 сентября 2016 года данных усть-донецкого радиолокатора расследование JIT фактически оказалось в тупике. Пытаясь хоть как-то прикрыть это очевидное обстоятельство, JIT в канун третьей годовщины трагедии Boeing МН17 в очередной раз начала кампанию по поиску… свидетелей путем съемки видеороликов с участием родственников погибших в авиакатастрофе пассажиров Boeing МН17, использовав для этого две классические схемы, в одном случае это обращение матери, потерявшей в авиакатастрофе Boeing МН17 сына, в другом - обращение дочери, потерявшей в этой авиакатастрофе родителей.
Безусловно, переживания людей, потерявших своих близких в катастрофе, вызывают сочувствие, но со стороны JIT съемка таких видеороликов - это не более чем циничная манипуляция искренними чувствами попавших в беду людей, поскольку, во-первых, совершенно абсурдно начинать поиск свидетелей события после предоставления доказательств и при этом даже не пытаться эти доказательства опровергнуть, во-вторых, работа по поиску свидетелей проводится с самого начала расследования, о чем свидетельствует соответствующее объявление прямо на сайте Государственной прокуратуры Нидерландов (Openbaar Ministerie, - OM). Кроме того, еще 7 марта 2016 года в ходе встречи с родственниками погибших в катастрофе Boeing МН17 Вестер-беке рассказал, что «после отправки
50 000 текстовых сообщений (sms) на мобильные телефоны в Восточной Украине появилось более ста свидетелей», а видеоролик JIT с целью поиска свидетелей размещен той же JIT в Youtube еще 30 марта 2016 года, но, судя по результатам, а точнее их отсутствию, это ничего расследованию не дало.
К тому же столь настойчивая имитация поиска свидетелей пуска ракеты ЗРК «Бук» и его транспортировки наглядно свидетельствует о двойных стандартах расследования JIT. Например, исключение из уголовного расследования версии поражения Boeing МН17 другим самолетом было сделано JIT в том числе на основании данных устьдонецкого радиолокатора о том, что на расстоянии 30 километров от Boeing MH17 посторонних самолетов не было и достоверность этих данных сомнению не подвергается. Поэтому показания тех свидетелей, которые до сих пор продолжают заявлять, что видели в момент падения Boeing МН17 в небе рядом с ним еще один самолет, вообще не рассматриваются. В случае с ЗРК «Бук» ситуация ровно противоположная, - настойчивый поиск свидетелей пуска ракеты ЗРК «Бук» и его транспортировки и… категорическое отрицание достоверности тех же самых данных того же устьдонецкого радиолокатора, которые в предыдущем варианте JIT считает бесспорными. И это при том, по утверждению самой же JIT, нет ни спутниковых снимков, ни видеозаписей либо фотографий пуска ракеты, да и ни один другой радар тоже не зафиксировал ни ее полета, ни ее пуска? Или другими словами, до на-стоящего времени у JIT нет ни одного достоверного доказательства того, что Boeing MH17 был сбит ракетой ЗРК «Бук», так как время и место пуска такой ракеты никем, ничем и никак не зафиксированы.
Тем не менее, на этом фоне зашедшего в тупик следствия принимается долго обсуждавшееся, но скоропалительно реализуемое решение входящих в JIT стран о подсудности дела о катастрофе Boeing МН17 суду Нидерландов. В частности, нидерландские министр безопасности и юстиции Стеф Блок и министр иностранных дел Берт Кундерс (Bert Koenders) 5 июля с.г. направили в Нижнюю палату парламента Нидерландов письмо, в котором уведомили парламентариев о принятом решении, а 7 июля с.г. Стеф Блок и украинский министр юстиции Павел Петренко уже подписали двустороннее соглашение, согласно которому украинская сторона фактически не только передала нидерландской стороне право постановить решение по делу о катастрофе Boeing МН17 на территории Украины, но и обязалась подчиняться соответствующему решению нидерландского суда.
Решение с позиции этики, права и логики, безусловно, странное, поскольку в катастрофе Boeing МН17 погибло 298 человек из 17 стран и решение о подсудности дела о катастрофе Boeing МН17, принятое четырьмя странами из 17, выглядит по меньшей мере некорректно по отношению к остальным. Кроме того, расследование катастрофы Boeing МН17 не просто не завершено, а находится в стадии, на которой еще вообще никто не может назвать даже приблизительных сроков его окончания. К тому же оно резко противоречит ранее озвученной позиции, занимаемой участниками JIT. Например, в интервью после презентации предварительного отчета JIT 28 сентября 2016 года Вестербеке по поводу суда говорил: «Мы полагаем, пока не время решать, какой суд нам подойдет. Чтобы привести к суду подозреваемых, очень важно знать их гражданство и где они находятся, от этого зависит, какой суд нам подойдет. Мы не станем делать выбор, пока не поймем, кого нужно судить». Но «кого нужно судить» непонятно и сейчас, в противном случае JIT не было бы смысла начинать новую кампанию по поиску свидетелей, тем не менее «выбор» почему-то уже сделан.
Кстати, о явной преждевременности такого решения заявил специализирующийся на международном уголовном праве авторитетный нидерландский адвокат Хеерт Ян Кноопс (Geert Jan Knoops) в интервью Deutsche Welle, отметив, что «Парламент Нидерландов в январе 2016 года пригласил меня вместе с другими экспертами высказать свое мнение о том, как дальше быть с материалами дела. Мой совет был таким: вначале завершить уголовное расследование и дождаться его результатов. Установить, что за люди подозреваемые, какое у них гражданство, каковы доказательства. И только исходя из этих результатов решать, какую модель рассмотрения дела можно и нужно избрать». Несложно заметить, чьи слова, в принципе, повторил Вестербеке в упомянутом интервью в сентябре 2016 года, гораздо сложнее вразумительно мотивировать резкий отказ от этой весьма разумной позиции.
Кноопс также отметил, что правительство Нидерландов и другие четыре страны JIT «решив, где будет проходить рассмотрение дела, они создали впечатление, что это политическое решение. Ведь Нидерланды являются страной, откуда происходит большинство жертв. И это создает проблему - рассмотрение в суде не будут считать независимым. Это закрывает любые двери для дальнейших переговоров с правительством РФ о том, чтобы трибунал или суд проводился при сотрудничестве с российским правительством.» Остается только добавить, что в условиях, когда ко всем предварительным расследованиям, проведенным также под руководством и непосредственном участии нидерландской стороны, столько претензий, то вне всякого сомнения, что любой нидерландский суд, и вполне обоснованно, точно «не будут считать независимым».
Вполне естественно, что подобные не то что необъяснимые с точки права и логики, но и противоречащие им решения, неизбежно приводят к выводу об их политической составляющей, которая сопровождает Boeing MH17 буквально с момента его падения, что отметил даже стоящий вне политики нидерландский адвокат. Не исключено, что и это скоропалительное решение действительно принималось по политическим мотивам, и, видимо, неслучайно, что оно было принято, как раз накануне состоявшейся 7 июля с.г. на полях саммита G20 в Гамбурге первой встречи президентов США и России Дональда Трампа и Владимира Путина. Вполне возможно, что это решение и принималось именно с целью обратить внимание президентов США и России на вопрос расследования катастрофы Boeing MH17, однако, во всяком случае согласно официальной информации о темах, затронутых в ходе встречи, вопрос Boeing MH17 не обсуждался. Совсем. Вывода в этом случае может быть ровно два, - либо эта тема была президентам не интересна и потому не обсуждалась даже несмотря на информационный демарш стран, входящих в JIT, либо она была для них настолько важна, что официально не сообщалось даже о самом факте ее обсуждения. В принципе, обратить внимание обоих президентов на вопрос расследования катастрофы Boeing MH17 имели возможность как премьер-министр Австралии Малкольм Тернбулл (Malcolm Turnbull), являвшийся участником саммита G20, так и премьер-министр Нидерландов Марк Рютте (Mark Rutte), который был на саммите G20 в качестве приглашенного, но они, видно, не рискнули это сделать.
Если учесть, что согласно такой же исключительно официальной информации Владимир Путин с Бараком Обамой тоже ни разу детально не обсуждали проблему Boeing MH17, а за все время с момента падения Boeing MH17 в июле 2014 года и до окончательного завершения президентского срока Оба-мы в январе 2017 года только один раз просто упомянули его в день падения авиалайнера, то ничего удивительного в таком официальном молчании Путина и Трампа тоже нет. Как и нет сомнений в том, что окончательная судьба расследования катастрофы Boeing MH17 будет решаться именно в диалоге между президентами США и РФ, особенно учитывая количество обращений к Трампу по поводу обнародования американских доказательств поражения Boeing MH17 ракетой ЗРК «Бук», на которые ему раньше или позже, но все равно придется дать ответ.
Федор ЯКОВЛЕВ
regnum.ru